Старик Чордон вернулся домой каким-то странным. То ли он был чем-то смятен и встревожен, то ли, наоборот, подавлен и опечален - словом, жена сразу догадалась: с ним что-то случилось. И когда она выведала, в чем дело, то была настолько поражена, что и не знала, как быть. Он задумал странную вещь, которая на трезвый взгляд могла показаться стариковским чудачеством, вздором, чем угодно, но никак не поступком здраво рассуждающего человека.
Был у старика сын, лет двадцать тому назад погибший на фронте. Погиб он совсем молоденьким, и, кроме самого Чордона, пожалуй, его никто уже не помнил. Да и сам Чордон, сколько они живут вместе, вроде бы никогда не говорил о нем. И вот теперь старик вдруг решил ехать туда, где до войны сын работал учителем.
- Мне все время кажется, что он жив, что он как будто бы и сейчас там. Тянет меня туда, я хочу увидеть его, - сказал он.
Жена с испугом глянула па пего, сначала хотела высмеять: «Да в уме ли ты своем, не рехнулся ли?» - но вовремя сдержалась. По тому, как были сказаны эти слова, как просто и спокойно смотрели его глаза, по убежденности и правдивости интонации она поняла, что сказал он это вполне серьезно и, конечно, был в своем уме.
Она почувствовала в ту минуту, что при всей несуразности его желаний оборвать его, как ребенка, - этого человека со старым, коричневым лицом, с морщинистым прищуром добрых глаз, с убеленной бородой, крупными усталыми руками, которые покоились у него на коленях, как большие рыбины, - было бы грешно. Ей стало жаль его, и все же она сознавала всю нелепость этой затеи.
- В таком случае, почему ты раньше не ездил туда? - осторожно спросила она.
- Не знаю, - со вздохом ответил Чордон. - А вот теперь потянуло. Должен я съездить туда, пока жив, сердце так подсказывает. Завтра с зарею я выеду.
- Ну смотри, дело твое.Подписаться на канал .[ Ссылка ]
