Понятие святости [↑]
В главе «Кдошим» («Святы») говорится, что каждый еврей обязан быть святым. Она содержит пятьдесят одну заповедь и насыщена предписаниями и запретами: слушаться (букв. «бояться») родителей, не проявлять интерес к обычаям идолопоклонников, не есть мясо жертвенных животных в неположенное время, не употреблять в пищу плоды дерева в первые три года после посадки, уважать пожилых людей и мудрецов (знатоков Торы), соблюдать точность в мере и весе… Мы остановимся лишь на некоторых.

Итак, предыдущая глава закончилась требованием «не оскверните себя… Я — Г-сподь, ваш Б-г». Новая начинается предписанием: «Будьте святы, ибо свят Я, Г-сподь, ваш Б-г» (19:2).

Какая разница между словами «не оскверните себя» и «будьте святы?» Вроде бы это одно и то же, как призывы «не пачкайтесь» и «будьте чисты». Но так же, как существует разница в оттенках во второй паре выражений, есть и разница в уровнях — в первой.

«Не оскверните себя» — это нижняя граница святости. «Будьте святы» — это указание на то, что в святости можно подниматься все выше и выше. Существуют разные уровни святости, и им нет конца.

Рамбан в комментарии к началу этой главы говорит, что есть люди, которые формально не нарушают заповеди Торы, — но при этом манера их поведения мешает достижению святости. Таковы непристойная, развязная речь, обжорство, неряшливость, пьянство, похотливость. Можно, увы, быть низким человеком и в рамках законов Торы.

Так вот: глава «Кдошим» говорит о более высоких вещах, чем только «не оскверняйтесь». Она содержит правила соблюдения святости.

При словах «святой человек» большинство из нас готовы сразу же представить себе мудрого всеведущего старца, непременно с длинной седой бородой, великого знатока Торы и кабалы, который все свое время проводит в молитве и изучении святых книг. Но дело обстоит совсем не так.

Оказывается, любой еврей, у кого есть возможность и желание развратничать и который, тем не менее, сумел это желание в себе подавить, называется святым. И человек, отказывающийся от некашерной пищи, тоже называется святым.

Законы о запрещенной пище и запрещенных половых отношениях Рамбам так и называет: исурей-кдуша — «запреты ради святости».

Свят человек, который не ест трефное мясо и мясное вместе с молочным. В главе «Шмини», где перечисляются запрещенные в пищу животные, прямо сказано: «Не оскверняйтесь ими… ибо Я — Г-сподь, ваш Б-г, и освящайтесь, и будьте святы» (11:43, 44). Любой еврей, отказывающийся от запрещенной ему пищи, хотя он голоден, — свят.

Сказано в Мидраш раба (Бемидбар, 9:7): «Евреи называются святыми, если остерегаются разврата». В главе «Кдошим» перед перечислением запрещенных половых связей сказано: «И освящайтесь, и будьте святы, ибо Я — Г-сподь, ваш Б-г» (20:7). Значит, если, например, человек полюбил чужую жену, но удерживается от греха, — он уже святой. Свят мужчина, который не сближается с женой, пока она не окунется в микву. Глава «Ахарей мот», говоря о запрещенных половых отношениях, предупреждает: не оскверняйтесь гнусными обычаями народов, живших на этой земле прежде вас (18:30). А стих в главе «Кдошим» (19:2) подтверждает: не нарушайте эти запреты — будьте святы. В другом стихе этой же главы, по завершении перечня наказаний за нарушения, снова повторяется: «Будьте же Мне святы».

Мы, евреи, должны быть святы во всем: и во взаимоотношениях с людьми, и в выборе пищи, и в семейных отношениях.

По правде говоря, не всегда легко быть святым.

Примеры из жизни [↑]
Из воспоминай рава Ицхака Зильбера.

Вспоминаю две истории.

Был у меня друг, благословенна его память (по понятной причине не называю имени), удивительно красивый и талантливый молодой человек. Он работал на предприятии в Москве, в бухгалтерии, и заметил, что одна привлекательная молодая сотрудница неравнодушна к нему: ищет повод побыть рядом, вертится перед глазами, кокетничает… Однажды вышло так, что после рабочего дня во всем здании остались только он и эта женщина. Зная себя и свою природную пылкость, он, как и положено еврею (вспомните Йосефа), чтобы избежать соблазна, просто-напросто удрал домой, бросив все срочные дела и рискуя навлечь на себя неудовольствие начальства. Такая победа над собой дается нелегко, недаром он потом поделился со мной этим переживанием.

Вторая история такова.

Не то в тридцать седьмом, не то в тридцать восьмом году сотрудница спец-части вызвала одного еврея и сказала, показывая какие-то документы: «Этого достаточно, чтобы ты сел. Но ты мне нравишься. Будешь со мной — я все это уничтожу». Что делать? На правосудие рассчитывать в те годы не приходилось. Чтобы выиграть время, он несколько раз пригласил ее в кино. А потом исчез из города, скрылся, бросив дом, родных, работу, порвав все связи, чтобы начать все заново на новом месте. Мне известна его дальнейшая судьба: он построил хорошую еврейскую семью и воспитал прекрасных детей.

свернуть