текст: Вера Полозкова - Сколько нужно плачь
Как мое тело терпит пока
Запертого в мозгу
Неблагодарного старика
Мелочного брюзгу?
Как не сделалось ледяным
Не занялось огнем
После всего, что я делал с ним
И что говорил о нем?
Что его заставляет так
Преданно мне служить
Если хозяин его мудак
И не желает жить?
Что, смиренная моя плоть
Тесная моя клеть —
Я хотел тебя расколоть
Свергнуть, преодолеть
Не был счастлив в тебе ни дня
И не берег ни дня
Видишь, а ты мудрее меня
Ты добрее меня
Я старик теперь, не игрок
В высшее существо:
Это был дорогой урок
Но он стоил всего:
То, чему мы колокола
Двери и провода
Выпьет нас и спалит дотла
Так бывает всегда
Мы, до мелкого позвонка
Чем нас ни отрави, —
Плоть эпохи и языка
Реже, когда любви
Гляди на море впрок и сколько нужно плачь:
Кто сломан поперек, тот никому не врач:
Тот тёмен и ничем не подтверждает бога
Ты, помнится, смеясь вращал земную ось
Теперь ты только грязь, промерзшая насквозь:
От этой красоты тебе страшней намного
Ты знаешь, каково продраться через бой
Но как после всего, что сделали с тобой
Под этими лежать простыми небесами?
Выкатывать в песок клубок из сизых жил
Чем ты, дерьма кусок, такое заслужил
Все полубоги здесь управились бы сами
Реви и не таи, хрипи и говори:
Они сожгли мои хлева и алтари
Хотели и меня, но главного не выжгли
Теперь я буду куст или бесплотный дух
Потом вернется вкус, потом отложит слух
Потом позволят спать чугунные нервишки
И хриплый, как мертвец, в вечернюю зарю
Я с кем-то наконец живым поговорю:
— Вот бешеные, да, показывать такое?
И кто-нибудь кивнёт, и я узнаю боль
Как с тела черный лед вдруг обдирают вдоль
А там комок смолы, тепла и непокоя
Знаешь, если искать врага — обретаешь его в любом
Вот, пожалуй, возьми меня — мне никто не страшен:
Я спокоен и прям и знаю, что впереди
Я хожу без страховки с факелом надо лбом
По стальной струне, натянутой между башен
Когда снизу кричат только: «Упади»
Разве они знают, чего мне стоило ремесло
Разве они видели, сколько раз я орал и плакал
Разве ступят на ветер, нащупав его изгиб
Они думают, я дурак, которому повезло
Если я отвечу им, я не удержу над бровями факел
Если я отвечу им, я погиб
Здесь понятно, что человек только чашка со звездным небом или карта ночного города с самолета
Что свободен не тот, кто делает что захочет, а тот, кто не знает гнёта
Постоянного бегства и вожделения
И что любая рана
Заживает. Что счастье встретить тебя так рано
Потому что всё, что касается волшебства, власти неочевидного и абсурда, саму идею
Ты преподавал с изяществом зрелого чародея
Я была удостоена высшего заступничества и тыла —
В юности у меня был мятежный ангел. Я его не забыла
Потому что мне столько, сколько тебе тогда
Я стеснялась детства
А ты сам был ребенком, глядящим, куда бы деться
Но держался безукоризненно. И в благодарность школе
Вот тебе ощущение преходящести всякой боли
Решишься — знай: душа одноэтажна
И окна до полу, и мебели почти
Что нет. Терять естественно и важно
Иначе будет некуда найти
Увидишь: все начнут из ужаса глухого
То призывать, то клясть свой будущий уход
И ты умрешь. И ничего плохого
Поверь, при этом не произойдет
Природа вообще не копит за квартирой
Ни сплетен, ни людей, ни пауз, ни причин:
Носи себя пустым, ходи и резонируй
Записывай, где хорошо звучим
Когда мы были молоды, состояли из ярости и воды
Мы любили родимые северные ады:
Нас заставлял привставать на лапах
Их опасный железный запах
А теперь изнутри только змеи нас шевелят
И нам делается черно за своих щенят
Пока пахнут они как сдоба или нуга
На черта им эти шипованные снега
Каждый, кто их разглядывает вблизи
Говорит нам отныне «прячься» и «увози»
И мы дышим им в уши, кто латаный, кто хромой
И не знаем, куда идти, если не домой
Посмотри на меня, лохматая голова:
Ненависть отрава, и только любовь права
Тот, кто придет отнять тебя, дождевых
Червяков унесет с собой, только не нас живых
Не бросайся на слабых, не дергайся, не скули:
Даже здесь зацветут заборы и костыли
Лёд расступится, рана станет неглубока:
И господня ладонь огладит твои бока
